Операции на позвоночнике. Делать или не делать.

Очень часто пациенты задают такой непростой вопрос – “доктор, что вы думаете об операции на позвоночнике? У нас грыжа диска, мы сходили на приём к неврологу, невролог посылает на консультацию к нейрохирургу, нейрохирург предлагает операцию. Соглашаться или нет?”

Однозначного совета здесь быть не может, каждый такие вопросы решает сам. Но я обычно говорю пациентам – “под нож” успеете лечь всегда. Пока есть надежда – барахтайтесь и ищите.

Давайте рассмотрим, в чём же, собственно, суть проблемы с хирургическим лечением.

В двух словах – диск представляет собой “коробочку”. Верхняя и нижняя стенки – тела соответственно вышележащего и нижележащего позвонков, два хрящевых полукольца образуют боковые стенки. Если диск даёт трещину – это называется протрузия. Выпячивание тоже будет присутствовать и может давать компрессию нервного корешка и всех прилежащих тканей. Если начать на этом этапе собою и своим позвоночником заниматься – есть все шансы, что протрузия – грубо говоря! – усохнет и зарубцуется. Подчеркну, грубо говоря, всё не так просто, но суть такая. Есть она и есть, на снимках МРТ определяется, но неприятностей не приносит. Если позвоночником не заниматься, протрузия превращается в экструзию. То есть в полноценную грыжу диска.

Если через эту трещину в фиброзном кольце начинает вылезать содержимое диска (пульпозное ядро) – это уже грыжа. Обязательно – помимо компрессии корешка – будет локальный аутоиммунный воспалительный процесс, отёк окружающих тканей и все прочие прелести воспаления.

Что делает нейрохирург? Он усекает выпячивание. Раньше скальпелем, сейчас лазером, суть не меняется. Уходит компрессия диска, уходит боль и её иррадиация, человек думает – ну всё, боли ушли, можно жить как раньше, поднимать тяжести и сидеть часами. Ан нет. Диск уже неполноценен, часть его отрезали, и жить нужно учиться по-новому. Наклоны, посадка, ношение корсета, бассейн и так далее – это именно то, о чём я каждый день рассказываю людям на консультациях.

И в результате после операции через месяц-два-три-год-два-три люди снова приходят с теми же проблемами, но уже многое из того, что можно было им в качестве лечения делать до операции – делать нельзя. Помочь мы поможем, безусловно. Но возможностей для этого уже несравнимо меньше. 

Мы не против операций, но их надо делать лишь тогда, когда без этого уже не обойтись и обязательно учить людей, как им дальше жить для предотвращения рецидивов.